Что мы – азербайджанские мужчины, думаем о наших женщинах, прошедших столетний путь эмансипации и одновременно остановившихся в ушедшем столетии? Наши женщины рулят автомобили, и носят на голове бидоны с водой из артезианского источника. Азербайджанки носят чадру, и виляют бедрами на хайвэях Дубая. Они руководят парламентом, и просят милостыню у стен того же Милли Меджлиса. Кто же они – азербайджанские женщины, и как мужчины к ним относятся? «Новости-Азербайджан» провело круглый стол, к которому были приглашены политический обозреватель Ибрагим Баяндурлу, писатели Алекпер Алиев и Сеймур Байджан, композитор-музыковед Эльмир Мирзоев и юрист Рашид Гаджилы. Все – люди общественно-активные и в обществе известные.

Алекпер Алиев: Понимаю, что обсуждать наших женщин, в разрыве от мировых тенденций и универсальных проблем, будет сложно. Сегодня женщины всего мира, за исключением нескольких теократических режимов, кричат о равенстве. Я всерьез полагаю, что феминизм сегодня совсем не актуален. Всех прав, которых только можно было добиться, женщины добились. Неважно, мужчины преподнесли им эти права на блюдечке, или они сами их отстояли. Суть от этого не меняется - для них созданы все условия, для того, чтобы они себя проявили во всех сферах общественной жизни. Но почему-то у них все равно ничего не получается. Хочу начать с брака в понимании азербайджанцев. Что есть брак для нашего общества? Насколько важен и актуален для азербайджанца в вопросах брака такой компонент, как мировоззренческое партнерство?
Ибрагим Баяндурлу: Ответ очень прост - азербайджанское общество не рассматривает брак, как мировоззренческий союз. Потому что брак как мировоззренческое партнерство воспринимается таковым исключительно европейским, секуляризированным обществом. Однако для начала следует попытаться ответить на вопрос, насколько сам азербайджанский мужчина самодостаточен в браке как мировоззренческий союзник? И если попробовать разобраться в азербайджанском браке, через призму такой постановки, нам откроется весьма нерадужная картина. Фактически патерналистская формула азербайджанского брака, по целому ряду основополагающих вопросов, оказалась несостоятельной. Эта модель брака неспособна отвечать вызовам внешнего и внутреннего порядка. Экспансия иного, непатерналистского поведения и вообще поведенческих стереотипов инокультурного характера, обнажила несостоятельность азербайджанского брака, и он переживает системный кризис.

В процессе развития данного кризиса, который, на мой взгляд, еще не достиг своей кульминации, выявилось несколько тенденций. К позитивному можно отнести то, что азербайджанцы, как, несомненно, талантливая нация, способная к цивилизационным новациям, инстинктивно находятся в режиме поиска альтернативных моделей брака, либо желания обогатить старую модель. Уже появилась прослойка азербайджанцев, которые пытаются совместить нравственные пружины патерналистского брака, рождающие тягу к невинности, целомудрию, с признанием определенных, новых социо-культурных ролей для женщины. Интересно то, что в процесс поиска инновационных схем построения брака включились и представители провинции, оказавшиеся в городе. Малочисленная прослойка интеллектуалов, выходцев из провинции, гораздо удачнее подают пример нахождения компромисса между патерналистскими неизбежностями в бракосочетании, с западной моделью понимания брачного института. Однако, вопреки  этому, азербайджанское общество все еще остается патриархальным, как это ни прискорбно, и еще не совсем готово к новой модели брака, который предусматривает взаимообогащающее мировоззренческое партнерство. К этому не готовы ни мужчины, ни женщины.

Конечно же, в процентном соотношении, среди "неготовых" женщины доминируют.  Причин тому несколько -наша цивилизационная причастность к Азии и издержки советского тоталитаризма. Хотя, каким бы я не был антикоммунистом и антибольшевиком, я вынужден признать, что советская машина просвещения позволила осуществить цивилизационный сдвиг в обществе. Но, с другой стороны, колхозный тип социальной мобилизации, который большевики навязали нам, схематически и идейно накладывался на шиитский способ социального мышления. В частности, накладывался на те компоненты социальной жизни, которые регулируют роль женщины. То есть, грубо говоря, азербайджанская колхозница была так же бесправна, как и женщина в шиитском обществе. Собственно, Советская власть вела себя по-комформистски и позволяла деспотичному азиату в южных республиках продолжать главенствовать над женщиной. Советский устав удивительным образом гармонировал с шариатским местоустановлением женщины.

Сеймур Байджан: У меня несколько профанистический подход к обсуждаемой теме. Уверен, что если бы до брака у молодых была  возможность вкушать прелести полноценной, сексуальной жизнь, мужчины не отворачивались бы от своих жен спустя два-три месяца после свадьбы. Когда мужчину в отношениях с женщиной интересует только ее плоть, и он, как охотник, думает только об овладении ее телом и, в конце концов, добивается своего, он понимает, что ничего сверхъестественного, оказывается, в этом нет. Он начинает меняться, становится раздражительным, от былой вежливости и обходительности не остается и следа. Женщина в недоумении – почему он так изменился? Хотя на самом деле он просто вернулся в свое естественное состояние. Ему уже не нужно играть роль Меджнуна. Нет надобности лицемерить, читать ей стихи, считать с ней звезды, покупать мороженое на бульваре и кататься на чертовом колесе. Ужасно то, что не только сам мужчина, но и вся его семья и род играют свою роль в этой ужасной вакханалии, именуемой свадьбой.

Если я даже женюсь, то только не на азербайджанке. Писатель Акрам Айлисли однажды сказал мне: «Сеймур, будь осторожен в выборе спутницы жизни. Азербайджанка в зародыше губит талант и творческое начало у мужчины». Его супруга из Белоруссии. Однажды он мне признался: «ни одна азербайджанка не стала бы меня терпеть». Или, филолог Камиль Вели Нариманоглу рассказывал интересную историю. Как-то в Советские годы он пошел в гости к Видади Мамедову, знаменитому литературному критику, который был женат на армянке. Когда Камиль Вели зашел в дом, он заметил, что жена критика ходит в шерстяных носках. Дело было летом и на вопрос, не жарко ли ей в этих носках, она дала ему эпохальный ответ: «Когда Видади работает, он не выносит скрипа паркета. Поэтому и хожу в этих мягких, шерстяных носках». Обратите внимание, почти все гении, политические деятели и деятели культуры начала века женились на женщинах других национальностей. У Узеира Гаджибекова жена была татаркой, у Гасан-бека Зардаби - осетинкой, Мамед Амин Расулзаде женился на полячке. И без того творческому человеку тяжело живется и дышится в Азербайджане, плюс еще союз с азербайджанкой, и равновесие человека может нарушиться полностью. Образованная азербайджанка, объездившая весь мир, говорящая на нескольких языках, намного бессмысленнее и опаснее деревенской доярки. Например, у меня нет никаких ожиданий от деревенских баб. Никакого героизма от провинциалки я не жду. Их программа максимум - выскочить замуж за какого-нибудь тракториста или бригадира, и наплодить детей. Но ведь образованная на то и образованна, чтобы играть роль локомотива и менять общество в лучшую сторону. А они чем занимаются? Конформистки, которые только и умеют унижать и оскорблять азербайджаноязычных, словно сами чем-то лучше их.

Эльмир Мирзоев: Я не сторонник списывания всех грехов на конкретный пол, конкретных личностей. Мне кажется, тут требуется комплексный подход. Ведь каждое событие протекает в определенном контексте. Мне кажется, прежде чем говорить о роли женщины, нам следует совершить экскурс в наше общество.  Однозначно, женщина по сравнению с мужчиной более “flexible”. Мужчина устроен из материала, который практически не поддается сгибанию – его можно только сломать. А женщина пластична, эластична. Они подобны лиане, они обволакивают дерево, то есть возникающие проблемы, потому что у них более мирские заботы - они рожают, ухаживают, лелеют, кормят. Мужчины же более «идеалистичны» - они размышляют, строят планы, совершают какие-то никому не нужные «подвиги».

Трагедия мужчин в том, что мы отказываемся жить по правилам. А женщина наоборот – она не претендует на такое. Она просто лакмус общества. Поэтому даже самая образованная азербайджанка (с редчайшими исключениями, согласно второму закону Ньютона g=9,8 м/с2, который округляя пишется g=10 м/с2) по сути своей мещанка. Мы живем иллюзиями. А женщины являются натуральным продуктом этого общества и не претендуют на маргинальность. Женщина - функциональное отражение социума, которая показывает нам, на какой стадии деградации мы находимся. Своего рода барометр. Поэтому винить их не приходится.

Наше общество феодальное. Поэтому неправильно говорить об интеллигенции как о прослойке, нельзя говорить о капитализме, нельзя говорить об общественной мысли в этой стране. Наши женщины есть порождение феодального строя – даже если одеваются по последнему слову моды, говорят на многих языках, носят дорогие колготки и презрительно смотрят на провинциалов, в то время как сами ничем не лучше и не хуже их. Редкая азербайджанка не связана со своим трайбом. Она не индивид – она часть трайба. Мужчина женится не на азербайджанке, а связывает свою судьбу с ее трайбом. Женщина от этого дискомфорта не ощущает, для нее это в порядке вещей.

Конечно же, женщина более реальна и рациональна. В отличие от нас, пятерых взрослых мужиков, женщины не станут собираться в чайхане, курить и, сотрясая воздух говорить о высоких материях. У них более функциональные, важные дела.

Рашид Гаджилы: А кто выведет нас из этого состояния? Как нам изменить отношение к себе и женщине? Посмотрите, в каком состоянии наши университеты! В каком плачевном состоянии наши школы! Кто вам сказал, что мы сто лет просвещались? Да, мы тоже жили в секулярном обществе в эпоху коммунизма. Однако свободы у нас все равно не было. Женщин лишили чадры, и что дальше? А в Турции между прочим, секулярязация в понимании Ататюрка, предполагала полную модернизацию брачного института, женской одежды и женских прав. Во всех политических дискуссиях активно участвовали женщины. Почему мы не берем пример с Турции? Современная турецкая женщина совершила неимоверный скачок. В окружении Ататюрка были женщины, принимавшие участие в построении секулярного общества. Я уверен, что демократия, либеральные ценности, права и свободы обязательно сыграют свою положительную роль в развитии женщин и всего общества в целом, если конечно власти проявят волю и начнут работать в этом направлении. Наше общество ведь не проходило через нормальный процесс просвещения. Мы запоздали с секулярным образованием. Первые светские гимназии были открыты русскими, и то для мужчин. А первую женскую гимназию открыл Зейналабидин Тагиев. А почему он это сделал? Мальчики уезжали учиться в Европу, а по возвращении не могли найти себе подходящих невест. Тагиев намеревался убить одним выстрелом двух зайцев, и это ему вроде бы удалось.

И. Баяндурлу: Должен подчеркнуть, что политическая элита последних сорока лет, пытающаяся сохранять азербайджанское общество в состоянии феодализма, использовала в полном объеме азербайджанскую женщину, как самый подходящий электоральный материал. Именно по этой причине она не в состоянии прививать своим детям многовекторное понимание, глубокое мироощущение; именно поэтому она превратилась в звено, которое обеспечивает замкнутость этого заколдованного круга. Однако во имя своих детей, во имя будущего поколения, азербайджанки должны разорвать этот заколдованный круг. Наша задача объяснить им это, указать путь избавления от того, что описано в фильме "Дервиш взрывает Париж", когда мать Шахбаза не желает отправлять своего сына на учебу в Париж.

С. Байджан: А ведь мать Шахбаза ничем не отличается от современных азербайджанок. Однажды  Фазиль Газанфароглы высказал такую мысль, мол, трагедия азербайджанского народа началась с того дня, когда Шахбазу не позволили уехать на учебу в Париж. Вот если бы он поехал, ход истории изменился бы в лучшую для нас сторону. Тогда я спросил бы у него про Кефли Искендера, персонажа Джалила Мамедкулизаде, который проучился заграницей и вернулся на родину. И что же изменилось? Азера сделали его пьяницей, дебоширом! Кстати, Искендер реальный, в отличие от Шахбаза образ, не придуманный.

А теперь проанализируем произведение Анара Рзаева «Шестой этаж пятиэтажного дома», известный в народе по фильму Тахмина и Заур. Мать Заура, в отличие от матери Шахбаза, жена профессора, а не необразованного бека. Однако поведенчески и ментально ничем не уступает ей. Даже будучи женой профессора, она более омерзительна, чем та. Анар Рзаев, сам того не понимая, или намеренно, воссоздал обобщающий образ.

Э. Мирзоев: Как культуролог, вовлеченный во многие сферы общественной жизни, смело могу сказать, что в своей коллекции знакомств - близких, неблизких, относительных отношений и просто собеседников - я практически не встречал азербайджанских девушек, женщин, в той или иной степени интересующихся общественной жизнью. Эти женщины или невинные ангелы, или же у них мещанское нутро, с каким-то гламурным внешним налетом. Я ни за что не поверю, что эти гламурные, кажущиеся умными, прочитавшие три с половиной книжки девушки, интересуются внешней, внутренней политикой, общественной жизнью. Хотя бы в культуральном контексте. Единственное, что их интересует - это собственное благополучие, жених с автомобилем и тусовки. Да, они не смотрят AzTV или ANS, предпочитая этим каналам НТВ или ОРТ. Однако от этого они не перестают быть мещанками, потому что  даже не желают изменить что-то в обществе.

Женщина консервативна. У нее нет никакого желания изменять мир революциями, коллизиями. Это мы -  мужчины, в погоне за коллизиями.  А женщины не интересуется этим. Они думают о финансовом благополучии, защищенности.  Но я бы не сказал, что наши мужчины лучше. Вспомните фразу из фильма «Гайнана». Племянник Насибы Зейналовой на предложение остаться, подождать гостей сына, отвечает ей: «Нет, я лучше пойду, сейчас сюда завалят интеллигенты – голова полная, а карманы пустые». В этой емкой фразе заключено колоссальное презрение азербайджанского общества к самому факту образованности.

А. Алиев: Эльмир прав, у этого общества нет ресурсов на то, чтобы что-либо изменить. В Греции полиция застрелила одного подростка, вся молодежь вылилась на улицы. Правительство уже задумывается об отставке. Если сегодня наша полиция начнет отстреливать подростков и настреляет две тысячи штук, все будут прятаться в своих домах, и никто не высунется. Разве не так? Поэтому говорить о том, что у женщин отсутствует протестное начало, не приходится. Все общество в дерьме.

С. Байджан: Эльмир, ты говорил о феодализме, о том, что наши женщины - отражение этого строя. Вспомните жен декабристов. Ведь российское общество тогда тоже было феодальным. Разве не так? Я читал мемуары декабристов, смотрел фильм про их жизнь. Ни одна из жен декабристов не отреклась от своего мужа, хотя все они были дворянского происхождения, белоручками. Когда их сослали, жены пошли за ними, не оставили своих мужей. Хочу сказать, феодализм не обязательно должен обуславливать такое огромное количество мещанок.  Поэтому я и говорю, что творческий мужчина должен быть максимально осторожным при выборе жены. Роль женщины в жизни такого мужчины просто исключительна. Я не могу себе представить азербайджанскую женщину, способную стать музой для своего мужа, поддерживать его во всем, проявлять готовность пройти через огонь и воду. Она будет надоедать ему своим бытом, бриллиантами, золотом, мебелью, одеждой, и не успокоится, пока не доведет его до могилы. Ну, что они дали человечеству? А? Пророка, философа, писателя, художника, композитора? Кого?

И. Баяндурлу: Кстати, и в Америке есть провинции, где предпочитают женщин, не имевших добрачных отношений. Поэтому не могу сказать, что будет у нас, например, двадцать лет спустя. Однако первые признаки кризиса налицо. Но к чему он приведет, какие у него будут последствия, судить не берусь. Кстати, как политический обозреватель, должен сказать, что в случае установления функциональной демократии в стране, брачно-семейные отношения, нравственный вектор общественного развития обязательно оздоровится. Маргинализация не касается только системной оппозиции, но и групп населения, которые ощущают себя выброшенными за борт лайнера, именуемого "красивая жизнь". Компрадорское устройство экономического управления, несправедливое распределение национального пирога ведет к массовому чувству отчужденности, к поиску нездоровых форм и в брачно-семейных отношениях. На моих глазах распалось пять-шесть семей, потому что мужчина с социально-продуцированным неврозом ударился в вахабизм, стал заставлять жену жить по канонам вахабизма. Хотя есть и обратный вариант - женщины вступают в разные секты, религии и разводятся с мужьями. Опять таки, обсуждаемая нами проблема, так или иначе, упирается в общественное и политическое.

В принципе, я согласен, что образы до сих пор культивируемые - Томрис, Бурла-хатун, Сара хатун и т.д. - нефункциональны как мифологема. Они не работают. Они даже не могут лечь в основу нового мифа, образа. Наша задача создавать, придумывать, конструировать в национальном сознании новые, позитивные образы. Грубо говоря, мы должны заниматься мифотворчеством. Например, возьмем Рушанию Гусейнову, вдову Эльмара, которая не остановилась перед угрозами, причем в адрес ребенка, и продолжила выпускать свою газету. Правда, она этническая татарка…   Тогда напомню вам светлую, интеллектуальную женщину, самоотверженно вступившую в бой с оккупантами в Шуше и героически погибшую. Я говорю о Гюльтекин, с которой лично был знаком. Мы вместе обороняли Шушу. Она погибла 7 мая 1992 годя, за день до крушения Шуши. Это был самоосмысленный героизм, акт самопожертвования. Именно Гюльтекин должна являться символом азербайджанской женщины.

Кямал Али

Новости-Азербайджан